КАРБЫШЕВ Дмитрий Михайлович

Главная

Легенды Великой Отечественной. Дмитрий Карбышев

К теме жизни и смерти генерала Дмитрия Михайловича Карбышева за шестьдесят лет, прошедших со дня его гибели в застенках концлагеря Маутхаузен, историки, писатели и журналисты обращались великое множество раз. Однако, как они ни старались, окончательно развеять туман, которым окутаны события, предшествовавшие присвоению легендарному генералу звания Героя Советского Союза, им до сих пор так и не удалось.

Биография Дмитрия Михайловича Карбышева изучена историками, пожалуй, лучше, чем какого-либо другого героя Великой Отечественной. И ничего удивительного в этом нет: к началу войны Дмитрию Михайловичу было уже 60 лет, он носил звание генерал-лейтенанта инженерных войск, был доктором военных наук и профессором Военной академии Генерального штаба. А потому недостатка информации о его довоенной жизни исследователи никогда не испытывали, как, например, в случае с Александром Матросовым .

Будущий герой родился 26 октября 1880 года в городе Омске в семье военного чиновника. Пойдя по стопам отца, в 1898 году окончил Сибирский кадетский корпус, а двумя годами позже - Николаевское военно-инженерное училище, после чего в чине подпоручика был назначен ротным командиром в Восточно-Сибирский саперный батальон, дислоцировавшийся в Манчжурии.

В 1904-1905 годах Дмитрий Карбышев принимал участие в русско-японской войне. В составе батальона он занимался укреплением позиций, установлением средств связи, наведением мостов. Принимал участие в сражении под Мукденом. Как пишет "Красная звезда" (26.10.2000), Карбышев "всегда находился на самых ответственных участках, в пекле боев, рядом с солдатами и вернулся с войны с пятью боевыми орденами и тремя медалями". Войну он закончил в чине поручика.

В 1906 году Дмитрий Михайлович был уволен из царской армии в запас. Ему было предъявлено обвинение в агитации среди солдат, и дело разбирал офицерский "суд чести". Однако спустя год сказалась нехватка опытных офицеров и он снова стал командиром роты саперного батальона, принимавшего участие в перестройке крепостных сооружений Владивостока.

В 1911 году с отличием окончил Николаевскую военно-инженерную академию. По распределению капитан Карбышев должен был стать командиром минной роты Севастопольской крепости, но вместо этого направлен в Брест-Литовск. Там он принимал участие в строительстве фортов Брестской крепости.

Во время I мировой войны воевал в составе 8-й армии генерала Брусилова. В начале 1915 года участвовал в штурме крепости Перемышль. Получил ранение в ногу. За храбрость и отвагу был награжден орденом св. Анны 2-й степени и произведен в подполковники. В 1916 году принимал участие в знаменитом Брусиловском прорыве.

В декабре 1917 года Карбышев вступил в Красную гвардию. Сражаясь на стороне большевиков, он занимался укреплением позиций в Поволжье, на Урале, в Сибири, на Украине. Как пишет "Советская Россия" (19.02.2005), он хорошо знал Фрунзе и Куйбышева, встречался с Дзержинским. Знаменитые большевики, отмечает издание, бывшего царского подполковника высоко ценили и ему доверяли. В должности начальника 6-го военно-полевого строительства он руководил оборонительными работами вокруг Самары, где, как пишет уже упоминавшаяся "Красная звезда", "впервые осуществил на практике идею создания полевого укрепрайона, надежно прикрывающего тылы и являющегося плацдармом для развития наступления". В 1920 году стал начальником инженеров 5-й армии Восточного фронта, а осенью 1920 года был назначен помощником начальника инженеров Южного фронта.

После окончания гражданской войны Дмитрий Михайлович начал преподавать в Военной академии имени М.В. Фрунзе. В 1934 году возглавил кафедру военно-инженерного дела Военной академии Генерального штаба. С 1936 года был помощником начальника кафедры тактики высших соединений Военной академии Генерального штаба.

"В нашей слушательской среде преподаватель-инженер Карбышев пользовался особой популярностью, - цитирует газета "Трибуна" (13.05.2004) вспоминания генерала армии Штеменко. - Ведь это от него пошла любимая поговорка саперов: "Один сапер, один топор, один день, один пень". Правда, ее переиначили острословы, по-карбышевски она звучала так: "Один батальон, один час, один километр, одна тонна, один ряд".

В 1938 году Карбышев окончил Военную академию Генерального штаба, а чуть позже был утвержден в ученом звании профессора. В 1940 году ему присвоено звание генерал-лейтенанта инженерных войск. Тогда же он стал членом ВКП(б).

В 1939-1940 годах генерал участвовал в советско-финляндской войне. Вырабатывал рекомендации войскам по инженерному обеспечению прорыва линии Маннергейма. В 1941 году защитил диссертацию доктора военных наук.

***

Великая Отечественная война застала Дмитрия Михайловича в штабе 3-й армии в городе Гродно (Белоруссия). С этого момента сведения о дальнейшей судьбе генерала начинают разниться. В частности, у историков нет единого мнения относительно обстоятельств его попадания в плен. По одним данным, пленение генерала произошло после неудачной попытки отбить с наскоро сколоченным из отступавших бойцов отрядом переправу через речку у поселка Зельва на Гродненщине. По другим данным, через два дня после начала войны Карбышев перебрался в штаб 10 армии. 27 июня штаб армии оказался в окружении. В августе 1941 года при попытке выйти из окружения Дмитрий Михайлович был тяжело контужен в бою в районе Днепра (Могилевская область Белоруссии) и в бессознательном состоянии был захвачен в плен.

Эта версия событий была подробно изложена доцентом, кандидатом военных наук Евгением Григорьевичем Решиным в документальной повести "Генерал Карбышев" (М.: ДОСААФ, 1987). По данным историка, генерал Карбышев и начальник инженерно отдела 10-й армии полковник П. Ф. Сухаревич, пытаясь выйти из окружения, пробирались к Могилеву. По дороге они встретились с выходившим из окружения саперным батальоном, который двигался на восток. Карбышев и Сухаревич присоединились к этому батальону. В начале августа они вышли к Днепру севернее Могилева.

В повести Решина приводятся воспоминания полковника Митрофана Алексеевича Шамшеева, бывшего вместе с П. Ф. Сухаревичем в лагерях Регенсбурге и Маутхаузене, где ему и стали известны многие обстоятельства скитаний Сухаревича и Карбышева. В частности, подробности того, как они попали в плен.

"Дмитрию Михайловичу с Сухаревичем все-таки удалось переправиться на другой берег Днепра, - свидетельствует Шамшеев. - Гитлеровцы встретили их минометным и пулеметным огнем. Дмитрия Михайловича контузило. Сухаревич и один из красноармейцев подняли Карбышева и отнесли на руках в колосившееся ржаное поле. Но патруль заметил их. Отряд прочесывал местность, искал отставших бойцов Красной Армии, охотился на коммунистов и комсомольцев. Полицаи обнаружили Карбышева, Сухаревича и других наших воинов, окружили и отправили в гестапо".

Есть и еще одна версия обстоятельств пленения Дмитрия Карбышева. Ее предложила своим читателям питерская газета "Невское время" (04.03.2000).

"...Сколько прошло времени, Карбышев не помнил. Вспомнил только, придя в сознание, как провалился в бетонную расщелину и от дикой боли в бедре потерял сознание. Взглянул на часы - они были разбиты. С трудом выбрался из ловушки. Огляделся. Машины не было. Видимо, вот-вот должна подъехать. Но вместо нее неожиданно со стороны границы показался танк. Грузно покачивая темным угловатым лбом, испятнанный желтизной и зеленью, с черным крестом на броне он шел прямо на Карбышева. Немцы! - током пронзила мысль. - Откуда? Времени для раздумий не было. Он снова сполз в расщелину. Схоронить немедленно документы! Из нагрудных карманов он вынул все, что там было, затолкал в полевую сумку и бросил ее в сторону зияющего рядом провала бетона. Но немцы заметили его - это понял Карбышев по спокойно работающему мотору танка. Он поднялся наверх и встал в полный рост.

Танк был метрах в ста. Появились, лязгая гусеницами, еще танки с такими же крестами. Встреча для головного экипажа с одиноким военным у развороченного капонира была так неожиданна, а главное - загадочна, что тупое жерло пушки, шевельнувшись, поползло вниз. Но выстрела не последовало. Из чрева танка высунулся офицер в шлеме, похожем на сплюснутый футбольный мяч, и поднес к глазам бинокль.

А генерал без войска - сухой, жилистый, невысокого роста, с лицом, тронутым оспинами, совершенно сбитый с толку, беспомощно смотрел на офицера, который, разглядев его в бинокль, определенно улыбнулся: "Какая удача! Первый пленный русский генерал в первый день войны!""

* * *

Так или иначе, но с августа 1941 года генерал Дмитрий Карбышев числился как пропавший без вести. К сожалению, до сих пор нет серьезных научных исследований о том трагическом и героическом периоде в жизни великого советского генерала. Об этом, в частности, пишет в своей статье, опубликованной в "Независимом военном обозрении" (14.11.2003), военный историк Виктор Александрович Миркискин. Ученый напоминает, что о судьбе Карбышева несколько лет в Москве вообще ничего не знали: в его "Личном деле" в 1941 году была сделана официальная отметка: "Пропал без вести". А после окончания войны данные о самых трагических и тяжелых годах в жизни генерала собирали буквально по крупицам.

Как пишет Виктор Миркискин, впервые о гибели Карбышева стало известно через год после окончания войны. 13 февраля 1946 года майор канадской армии Седдон де-Сент-Клер, находившийся на излечении в госпитале под Лондоном, пригласил к себе представителя Советской миссии по делам репатриации в Англии, чтобы сообщить "важные подробности".

"Мне осталось жить недолго, - сказал, по версии Миркискина, майор советскому офицеру, - поэтому меня беспокоит мысль о том, чтобы вместе со мной не ушли в могилу известные мне факты героической гибели советского генерала, благородная память о котором должна жить в сердцах людей. Я говорю о генерал-лейтенанте Карбышеве, вместе с которым мне пришлось побывать в немецких лагерях".

По словам офицера, в ночь с 17 на 18 февраля около тысячи пленных немцы пригнали в Маутхаузен. Мороз стоял около 12 градусов. Все были одеты очень плохо, в рванье. "Как только мы вступили на территорию лагеря, немцы загнали нас в душевую, велели раздеться и пустили на нас сверху струи ледяной воды. Это продолжалось долго. Все посинели. Многие падали на пол и тут же умирали: сердце не выдерживало. Потом нам велели надеть только нижнее белье и деревянные колодки на ноги и выгнали во двор. Генерал Карбышев стоял в группе русских товарищей недалеко от меня. Мы понимали, что доживаем последние часы. Через пару минут гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами в руках, стали поливать нас потоками холодной воды. Кто пытался уклониться от струи, тех били дубинками по голове. Сотни людей падали замерзшие или с размозженными черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев", - цитирует канадского майора Виктор Миркискин.

"В ту трагическую ночь в живых осталось человек семьдесят. Почему нас не прикончили, не представляю. Должно быть, устали и отложили до утра. Оказалось, что к лагерю вплотную подходили союзные войска. Немцы в панике бежали... Я прошу вас записать мои показания и переслать их в Россию. Я считаю своим священным долгом беспристрастно засвидетельствовать все, что я знаю о генерале Карбышеве. Я выполню этим свой маленький долг перед памятью большого человека", - такими словами, по версии Миркискина, закончил свой рассказ канадский офицер.

Год назад вокруг воспоминаний очевидцев гибели генерала Карбышева разгорелась достаточно оживленная дискуссия. Все началось с материала "Две смерти генерала Карбышева", опубликованного 22 марта 2004 года в "Новой газете". Его автор - Александр Меленберг - привел более короткую версию воспоминаний майора Седдон де Сент-Клера:

"В январе 1945 г. я в числе 1000 человек пленных с завода Хейнкель был отправлен в лагерь уничтожения Маутхаузен, в этой команде был генерал Карбышев и еще несколько человек советских офицеров. По прибытии в Маутхаузен целый день пробыли на морозе. Вечером для всех 1000 человек был устроен холодный душ, а после этого в одних рубашках и колодках построили на плацу и продержали до 6 часов утра. Из 1000 человек, прибывших в Маутхаузен, умерли 480 человек. Умер и генерал Дмитрий Карбышев", - рассказал, по версии Александра Меленберга, канадский майор представителю советского Комитета по репатриации майору Сорокопуду 13 февраля 1946 года.

Кроме того, в статье приводились показания бывшего военнопленного подполковника Сорокина: "21 февраля 1945 года я с группой в 12 человек пленных офицеров прибыл в концентрационный лагерь Маутхаузен. По прибытии в лагерь мне стало известно, что 17 февраля из общей массы пленных была выделена группа в 400 человек, куда попал и генерал-лейтенант Карбышев. Эти 400 человек были раздеты догола и оставлены стоять на улице; слабые здоровьем умерли, и их немедленно отправили в топку лагерного крематория, а остальных дубинками гнали под холодный душ. До 12 часов ночи эта экзекуция повторялась несколько раз. В 12 часов ночи во время очередной такой экзекуции товарищ Карбышев отклонился от напора холодной воды и ударом дубинки по голове был убит. Тело Карбышева сожгли в крематории лагеря".

По версии Александра Меленберга, именно на основании воспоминаний майора де Сент-Клера и подполковника Сорокина, представленных Сталину наркоматом обороны, Дмитрию Карбышеву было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

При этом автор публикации в "Новой газете" обращает внимание на существенные различия между вышеизложенным вариантом воспоминаний де Сент-Клера и тем, который вошел в первую книгу о генерале Карбышеве, появившуюся в 1948 году. В изложении ее автора - Г. Новогрудского - канадец упирал на патриотизм генерала Карбышева, на его неустанную агитационную работу среди пленных других национальностей. "Вот это человек! - говорили мы между собой о Карбышеве. - Советский Союз может гордиться такими гражданами, тем более что, судя по всему, в этой удивительной стране Карбышевых много".

Далее по версии Новогрудского Сент-Клер рассказал следующее: "Как только мы вступили на территорию лагеря, немцы загнали нас в душевую, велели раздеться и пустили на нас сверху струи ледяной воды... Потом нам велели надеть только белье и деревянные колодки и выгнали во двор. Генерал Карбышев стоял в группе русских товарищей недалеко от меня... Он что-то горячо и убедительно говорил своим товарищам. Они его внимательно слушали. В его фразах я уловил несколько раз повторяющиеся и понятные мне слова: "Советский Союз", "Сталин". Затем, посмотрев в нашу сторону, он сказал нам по-французски: "Бодрее, товарищи! Думайте о своей Родине - и мужество не покинет вас". В это время гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами в руках, стали поливать нас потоками холодной воды. Кто пытался уклониться от струи, тех били дубинками по голове. Сотни людей падали замерзшие или с размозженными черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев".

Приводит "Новая газета" и еще несколько описаний последних часов жизни Дмитрия Карбышева. "В морозную ночь с 17 на 18 февраля 1945 г. полуобнаженный Карбышев был выведен к внутренней стене Маутхаузенского лагеря. Здесь его поливали водой из пожарного шланга до тех пор, пока он не превратился в ледяную статую", - цитирует Меленберг статью писателя С. Голубова, опубликованную в газете "Красная Звезда" (N от 25.02. 1955 г.).

В хрущевские годы бывший узник Маутхаузена Валентин Сахаров выпустил книгу, в которой утверждал, что лично видел, как Карбышева "ночью после горячего душа вывели во двор. Стоял 12-градусный мороз. Из брандспойтов ударили перекрещивающиеся ледяные струи. Карбышев медленно покрывался льдом. "Бодрее, товарищи, думайте о своей Родине - и мужество не покинет вас", - сказал он перед смертью, обращаясь к узникам Маутхаузена" ("В застенках Маутхаузена", Симферополь, 1959). Писатель Л. Семин привел свидетельство еще одного очевидца. Некий Семен Подорожный видел и слышал, как Карбышев, "замерзая под тугими струями ледяной воды, несколько раз крикнул: "Родина не забудет нас!" ("Нева", 1963, N 11).

Причины такого многообразия версий последних часов жизни генерала автор публикации в "Новой газете" объяснил просто: из попавших за годы Второй мировой войны в плен 83 генералов только 26 человек погибли в немецких застенках, остальные после победы были депортированы в Советский Союз. Из них 32 человека репрессированы. Оставшихся 25 человек после более чем полугодовой проверки под новый, 1946 год оправдали, а затем постепенно уволили в запас. На этом нерадостном фоне, по мнению Меленберга, Сталину был нужен сугубо положительный образ пленного советского генерала. И воспоминания канадского майора и советского полковника пришлись как нельзя кстати. А далее "запущенная по желанию Сталина страшная сказка о "ледяном герое" передавалась заботливыми идеологами все новым поколениям советских людей".

* * *

Одной из первых на публикацию в "Новой газете" отреагировала газета "Трибуна" (13.05.2004). С одной стороны, автор материала - Андрей Родионов - признает, что в литературе действительно наблюдалась "художественная интерпретация" событий происходивших в ночь с 17 на 18 февраля 1945 года в лагере Маутхаузен. С другой стороны, Родионов обращает внимание на то, что в докладной Сталину "подретушировано" ничего не было, и военные историки оперируют фактами.

Более резко на статью Александра Меленберга откликнулась "Советская Россия" (19.02.2005). Обозреватель издания Ольга Гарбуз обвинила своего коллегу из "Новой газеты" в попытке подменить описанием физиологических подробностей гибели Дмитрия Карбышева необходимость заглянуть глубже и разобраться, за что же он принял мученическую смерть?

В том же духе высказалась старшая дочь генерала Карбышаева Елена Дмитриевна. "Разве главное заключается в том, как он погиб? Важно, как жил Дмитрий Карбышев", - отметила она в беседе с корреспондентом "Трибуны".

А как мог жить человек, всю свою жизнь посвятивший служению Отечеству и до самого конца, несмотря на нечеловеческие условия фашистского плена, оставшийся верным воинской присяге? Ведь даже если вынести за скобки пресловутый налет "художественной интерпретации" и оперировать исключительно документальными свидетельствами, вряд ли у кого-то возникнут какие-либо сомнения относительно справедливости присвоения Дмитрию Карбышеву звания Героя Советского Союза.

"...Этот крупнейший советский фортификатор, кадровый офицер старой русской армии, человек, которому перевалило за шестьдесят лет, оказался фанатически преданным идее верности воинскому долгу и патриотизму... Карбышева можно считать безнадежным в смысле использования у нас в качестве специалиста военно-инженерного дела", - цитирует "Трибуна" выдержки из документа Главного инженерного управления гитлеровской армии, заканчивающегося резолюцией: "Направить в концлагерь Флоссенбург на каторжные работы, никаких скидок на звание и возраст".

"Советская Россия" приводит свидетельства личного адъютанта Власова Хмырова-Долгорукого, утверждавшего, что представители вермахта уговаривали Дмитрия Карбышева занять пост командующего "Русской освободительной армией" - вместо самого Власова.

А уже упоминавшийся историк Виктор Миркискин в своей статье в "Независимом военном обозрении" (14.11.2003) приводит текст одного из секретных писем, полученных комендантом лагеря в Хаммельбурге полковником Пелитом от "вышестоящей инстанции":

"Главное командование инженерной службы снова обратилось ко мне по поводу находящегося в Вашем лагере пленного Карбышева, профессора, генерал-лейтенанта инженерных войск. Я был вынужден задержать решение вопроса, так как рассчитывал на то, что Вы выполните мои инструкции в отношении названного пленного, сумеете найти с ним общий язык и убедить его в том, что, если он правильно оценит сложившуюся для него ситуацию и пойдет навстречу нашим желаниям, его ждет хорошее будущее. Однако майор Пельтцер, посланный мною к Вам для инспектирования, в своем докладе констатировал общее неудовлетворительное выполнение всех планов, касающихся лагеря Хаммельбург и в особенности - пленного Карбышева".

Какие-либо комментарии, как говорится, излишни. 16 августа 1946 года генерал-лейтенанту Дмитрию Карбышеву "за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в Великой Отечественной войне" было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Вполне возможно, что Сталин и преследовал какие-то стратегические цели, подписывая соответствующий указ. Однако в случае с 60-летним советским генералом Дмитрием Михайловичем Карбышевым, прошедшим "Шталаг-324" у польского города Острув-Мазовецки, офицерский лагерь в Замостье, "Офлаг ХIII-Д" в Хаммельбурге, тюрьму гестапо в Берлине, лагерь на пересыльном пункте РОА в Бреслау, Нюрнберг, лагерь уничтожения Флоссенбург, лагерь смерти Майданек, Освенцим-Биркенау, Заксенхаузен и Маутхаузен, вряд ли кто-то осмелится утверждать, что решение генералиссимуса увековечить его память было необоснованным.

http://www.smi.ru/05/03/22/3400292.html

КАРБЫШЕВ Дмитрий Михайлович (1880-1945), военный инженер, генерал-лейтенант инженерных войск (1940), профессор, доктор военных наук, Герой Советского Союза (1946, посмертно). Участник 1-й мировой и Гражданской войн. С 1926 на преподавательской работе, профессор ряда военных академий. Труды по военно-инженерному искусству и военной истории. В начале Великой Отечественной войны, раненный, попал в плен. Вел антифашистскую агитацию в лагерях, замучен гитлеровцами в лагере Маутхаузен.

"Энциклопедия Кирилла и Мефодия"